Аnything for a quiet life

Друзья, я в отпуске! И это такое не привычное, но приятное ощущение – быть в отпуске. Оно пока еще не совсем наступило, поскольку мне то и дело звонят и пишут по работе, но вот-вот наступит.

На ближайшие три недели я поставила себе три цели: 1) сократить «экранное время» в мобильном телефоне, и вообще пользоваться им так, чтобы заряда хватало до конца дня; 2) дистанцироваться от производственных забот (цель заведомо недостижимая, но почему бы не попробовать) и 3) жить бесцельно.
( Collapse )

О войне у нас писано-переписано так много, что реальные события давно утонули под толщей их героических интерпретаций. И в этих тоннах информации, которая поворачивается к читателю той стороной, которая ему больше нравится, меньше всего – о самом главном.

А самым главным для любого государства является его население – мирное население, которое не является вооруженными силами, и продолжает трудиться, рожать, болеть, страдать, учить, надеяться, голодать.
( Collapse )

Если вы считаете, что 23 февраля – вовсе не «мужской праздник», а день, имеющий отношение только к военнослужащим, я вас понимаю. Я могу согласиться с этим, но готова принять и расширительное толкование слова «защитник», то есть причислить к военнослужащим не только действующих бойцов, но и всех, кто ими был в прошлом. Однако и первая (категоричная), и вторая (расширительная) точка зрения вступят в противоречие с привычкой считать 23 февраля днем всех лиц мужского пола. И с этим пора смириться не только дамам, но и джентльменам.
( Collapse )

Из окна нашей спальни в Кранце открывается чудесный вид на город. Элегантными силуэтами кирхи, водонапорной башни и черепичных крыш я могу любоваться с рассвета до заката.
( Collapse )

Наверно, вы думаете, что туалетные впечатления – единственные, которые я принесла из торгового комплекса. Нет, это не так. В супермаркет я ходила за ветчиной, но в тот день мной были запланированы 20.000 шагов, которые одной ветчиной не натопаешь, поэтому я и отправилась шагать по всем этажам в надежде приблизиться к своей цели.
( Collapse )

Военные парады я не люблю, о чем ранее уже докладывала. Устрашающая демонстрация военной мощи не вызывает у меня чувства гордости, на которое, вероятно, рассчитывают авторы представления. Все эти танки, бомбы и прочая железная утварь, отлично приспособленная для уничтожения всего живого, должна храниться на складах (если уж без нее никак нельзя обойтись), а не портить своим страшным видом наши мирные пейзажи.
( Collapse )

Когда летчикам, танкистам и прочим военным героям вручают награды, те, кто принимает решение о награждении, наверняка, знают, какую пользу обществу принесли награждаемые. Также они могут объяснить, почему именно это лицо было выделено среди прочих, и почему именно такие заслуги можно считать достойными награждения.
( Collapse )

Ну, всё! В то время, как страна только собирается чествовать своих защитников, мы можем расслабиться: поздравление коллег (самая ответственная часть знаменательного события) позади! Вручив им подарки и тосты в пятницу, мы получили возможность насладиться спокойной субботой с элементами домашнего торжества.
( Collapse )

Во первых строках мобильных новостей – новость о том, что министерство обороны стерло гриф секретности еще с нескольких приказов, поручений, боевых листков и учетных карточек, относящихся к периоду Второй мировой войны. Новости рассказывают, что главным архивным документом, наконец ставшим достоянием народа, стала копия рукописного приказа, который был написан под диктовку Иосифа Сталина в два часа в ночи с 8 на 9 августа 1941 года.

Приказ адресован «т-щу Водопьянову» и обязывает командира 81-й авиадивизии произвести бомбовый налет на Берлин «с 9/VIII на 10/VIII или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды». Сталин велит М.В. Водопьянову «кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра» и предлагает в случае «если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кенигсберг».

На мой обывательский взгляд, отдать приказ о бомбардировке столицы вражеской стороны – обычное дело для военного времени, и потому я совершенно не могу понять, почему этот и подобные ему приказы были засекречены? Почему от общественности несколько десятилетий скрывался факт, не содержащий в себе ничего экстраординарного?

Более того, я совершенно уверена, что если бы копию этого приказа тихо разместили на экспозиции (в каком-нибудь военном музее), посетители прошли бы мимо нее столь же спокойно и равнодушно, как они проходят мимо иных подобных бумаг.
( Collapse )

Как любитель железнодорожных путешествий со всей ответственностью заявляю: на этот раз мне очень повезло с попутчиками! Конечно, в фирменном поезде, которым я всегда езжу, публика – сплошь интеллигенция: все с книгами, кинокартинами и загранпаспортами. Не припомню ни одного инцидента, в котором была бы попрана общественная нравственность. Всё чинно и благородно! Единственное «но» (и я о нем как-то писала) – из столовых приборов у пассажиров имеются только ножи и пальцы…
( Collapse )