Если вы считаете, что 23 февраля – вовсе не «мужской праздник», а день, имеющий отношение только к военнослужащим, я вас понимаю. Я могу согласиться с этим, но готова принять и расширительное толкование слова «защитник», то есть причислить к военнослужащим не только действующих бойцов, но и всех, кто ими был в прошлом. Однако и первая (категоричная), и вторая (расширительная) точка зрения вступят в противоречие с привычкой считать 23 февраля днем всех лиц мужского пола. И с этим пора смириться не только дамам, но и джентльменам. ( Collapse )
Думаю, что не выдам никакой тайны, если признаюсь, что всю трудовую жизнь (то есть почти 30 лет) исправно плачу налоги.
Моя зарплата в целом довольна хороша, и хотя она не может в полной мере удовлетворить мои постоянно растущие желания, как источник налоговых отчислений она очень даже прекрасна.
И вот как налогоплательщик я готова внести в устройство мира рационализаторское предложение. ( Collapse )
Первый газовый завод в Москве построили голландцы и англичане, победившие в конкурсе проектов, в 1865 году. До постройки завода на его месте текла речка Черногрязка, на берегах которой располагались огороды.
Газификация была необходима городу для освещения: по чугунным трубам, находившимся под землей, газ поступал к фонарям вместо использовавшегося ранее керосина. Сначала его производили из английского угля, затем – из донбасского. Близость железной дороги облегчала поставку угля в заводские корпуса. ( Collapse )
Из окна нашей спальни в Кранце открывается чудесный вид на город. Элегантными силуэтами кирхи, водонапорной башни и черепичных крыш я могу любоваться с рассвета до заката. ( Collapse )
Наверно, вы думаете, что туалетные впечатления – единственные, которые я принесла из торгового комплекса. Нет, это не так. В супермаркет я ходила за ветчиной, но в тот день мной были запланированы 20.000 шагов, которые одной ветчиной не натопаешь, поэтому я и отправилась шагать по всем этажам в надежде приблизиться к своей цели. ( Collapse )
Военные парады я не люблю, о чем ранее уже докладывала. Устрашающая демонстрация военной мощи не вызывает у меня чувства гордости, на которое, вероятно, рассчитывают авторы представления. Все эти танки, бомбы и прочая железная утварь, отлично приспособленная для уничтожения всего живого, должна храниться на складах (если уж без нее никак нельзя обойтись), а не портить своим страшным видом наши мирные пейзажи. ( Collapse )
Когда летчикам, танкистам и прочим военным героям вручают награды, те, кто принимает решение о награждении, наверняка, знают, какую пользу обществу принесли награждаемые. Также они могут объяснить, почему именно это лицо было выделено среди прочих, и почему именно такие заслуги можно считать достойными награждения. ( Collapse )
Ну, всё! В то время, как страна только собирается чествовать своих защитников, мы можем расслабиться: поздравление коллег (самая ответственная часть знаменательного события) позади! Вручив им подарки и тосты в пятницу, мы получили возможность насладиться спокойной субботой с элементами домашнего торжества. ( Collapse )
Во первых строках мобильных новостей – новость о том, что министерство обороны стерло гриф секретности еще с нескольких приказов, поручений, боевых листков и учетных карточек, относящихся к периоду Второй мировой войны. Новости рассказывают, что главным архивным документом, наконец ставшим достоянием народа, стала копия рукописного приказа, который был написан под диктовку Иосифа Сталина в два часа в ночи с 8 на 9 августа 1941 года.
Приказ адресован «т-щу Водопьянову» и обязывает командира 81-й авиадивизии произвести бомбовый налет на Берлин «с 9/VIII на 10/VIII или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды». Сталин велит М.В. Водопьянову «кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра» и предлагает в случае «если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кенигсберг».
На мой обывательский взгляд, отдать приказ о бомбардировке столицы вражеской стороны – обычное дело для военного времени, и потому я совершенно не могу понять, почему этот и подобные ему приказы были засекречены? Почему от общественности несколько десятилетий скрывался факт, не содержащий в себе ничего экстраординарного?
Более того, я совершенно уверена, что если бы копию этого приказа тихо разместили на экспозиции (в каком-нибудь военном музее), посетители прошли бы мимо нее столь же спокойно и равнодушно, как они проходят мимо иных подобных бумаг. ( Collapse )
Как любитель железнодорожных путешествий со всей ответственностью заявляю: на этот раз мне очень повезло с попутчиками! Конечно, в фирменном поезде, которым я всегда езжу, публика – сплошь интеллигенция: все с книгами, кинокартинами и загранпаспортами. Не припомню ни одного инцидента, в котором была бы попрана общественная нравственность. Всё чинно и благородно! Единственное «но» (и я о нем как-то писала) – из столовых приборов у пассажиров имеются только ножи и пальцы… ( Collapse )
