Гнев это реакция на горе, которая закономерно возникает при утрате значимого близкого человека. Через гнев, наряду с шоком и отрицанием, проходят практически все родственники погибших. Они имеют на него полное право. Они, но не те, кто наблюдает за чужой драмой со стороны. Наблюдатели обязаны сохранять спокойствие, выдержку и такт. В том числе – по отношению ко всем, кто имеет прямое или косвенное отношение к событию.
Когда падает самолет и гибнет экипаж, в одной точке оказываются и родственники пассажиров, и родственники членов экипажа. Обычно они держатся на расстоянии друг от друга, причем первая группа нередко смотрит на вторую недоброжелательно и без сочувствия, как будто потеря, постигшая родственников пилотов, меньше, чем потери остальных. Бывает и открытая агрессия с обвинениями в адрес жены, матери, сына командира воздушного судна. В чем их винят – непонятно. Почему их воспринимают «чужими», а не «своими»? Откуда берется эта жажда мщения, эта ненависть? Почему гнев не направляется на систему и почему адресные обвинения не откладываются до того времени, когда будет точно установлены все обстоятельства?
Когда в Беслане произошел захват заложников, главным врагом детей стали считать директора школы. На каком основании? Даже через несколько лет руины школьного здания были исписаны оскорбительными надписями в адрес женщины, которая была совершенно непричастна к теракту. Нет, она была причастна, но в другом смысле – она была одной из пострадавших.
Многолетняя работа рядом с высококвалифицированными представителями Следственного комитета научила меня уважать презумпцию невиновности. В этом смысле криминалистика и следственные действия сродни психиатрии, в которой незыблемой должна быть презумпция психического здоровья. Любой человек считается невиновным, пока обратное не доказано в законном порядке.
Любой человек считается психически здоровым, пока обратное не доказано в результате исследования.
Неужели так трудно соблюдать эти простые принципы?
Вчера стало известно об очередной трагедии. Никаких судебных решений еще нет, но зато активно озвучиваются «выводы» о том, что кто-то старался спасти себя, а не детей. Зачем? Почему не объединить людей не с помощью общего гнева, а через поддержку тех, кому сейчас крайне тяжело?
Право на гнев есть только у родственников. У всех остальных есть обязанность уважать презумпцию невиновности.