Можно не видеться годами, не созваниваться месяцами, а потом начать разговор так, будто он прервался вчера - полное взаимопонимание, которое нуждается в минимальной информации о текущих событиях, происходящих в жизни друга.
Все эти рассуждения приурочены к одной замечательной встрече, которая наконец состоялась вчера.
Сколько мы не виделись, я не помню, но чаще нам встречаться противопоказано: общаясь, мы всегда так много смеемся, что это может спровоцировать преждевременное появление морщин.
Мою подружку зовут Наташа. Я заметила, что с Наташами (а также с Олями и Маринами) у меня всегда складываются прекрасные отношения.
Мы познакомились в 1986 году, то есть тридцать шесть (с ума сойти!) лет назад. Я перешла на второй курс, а Наташа поступила на первый.
Несмотря на то, что она была младше на целый курс, по паспорту она была самой старшей студенткой, имевшей десятилетний стаж работы в должности операционной медсестры. Нам было по 18, ей – 28, и тогда это казалось солидным возрастом.
Между тем, в Наташе не было ничего возрастного; ее образ жизни не отличался от обычного студенческого, и она без труда влилась в юную компанию.
Постепенно нас объединила профсоюзная жизнь (я была профоргом факультета) и родство душ при полном отсутствии сходства по формальным признакам.
Со временем ее легкий характер, чувство юмора и неиссякаемый оптимизм обеспечили нам крепкую дружбу, и Наташа стала моей лучшей подругой на долгие годы.
Наши судьбы значительно отличаются друг от друга, и в них нет ни одной ситуации, которая бы способствовала объединению.
Мы родились в разных городах, воспитывались в разных условиях, имеем разное вероисповедание и жизненные сценарии, но все эти различия нисколько не препятствуют полному взаимопониманию.
В двадцать лет я вышла замуж, в двадцать один стала мамой, а Наташа оставалась невестой вплоть до того момента, когда поняла, что женихи не спешат становиться мужьями.
В тридцать восемь она родила сына, и вот уже двадцать шесть лет остается самой счастливой мамой на свете. Когда это произошло, мы как бы поменялись статусами: из взрослой тетеньки она превратилась в молодую мамочку, а я уже была мамой школьницы (несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте).
По окончании института мы выбрали разные профессиональные дороги: я углубилась в детскую психиатрию, Наташа – во взрослую неврологию. Примечательно, что со временем и здесь произошел перевертыш: половину моих нынешних пациентов составляют взрослые, а Наташа, наоборот, полностью переключилась на детский контингент.
Работать с детьми ее научила моя мама, и Наташа до сих пор безгранично ей благодарна и продолжает поддерживать отношения (это две параллельные дружбы).
После первого института я закончила еще два, а она всегда уверяла, что учеба – не ее призвание (хотя училась отлично и обладает феноменальной памятью).
И вот при таких кардинальных различиях мы крепко дружим более тридцати пяти лет, понимая друг друга даже не с полу-, а с четверти слова.
И как это бывает у старых друзей, у нас есть свои, понятные только нам, шутки.
Давным-давно (еще в девяностые), договариваясь о встрече в каком-то общественном месте, Наташа пошутила, спросив «а как я тебя узнаю?». Я сказала, что в качестве опознавательного знака буду держать в руках газету «Искру».
Эта дурацкая шутка прошла с нами через три десятилетия, и во вторник, когда мы согласовывали место встречи, она снова напомнила о себе.
И вот вчера я впервые явилась с газетой!
В прошлом году Наташа переехала в новую квартиру, поэтому первые полчаса были отданы охам, ахам и изучению подробностей.
В продолжение недавнего разговора о преимуществах городского и загородного образа жизни могу добавить: и в столице есть жилые комплексы, в которых приятно жить.
Даже если их дворы не заперты на засов.
Аккуратные дорожки, удобная инфраструктура, близость парка формируют достойный культурный ландшафт, а когда подъезд напоминает холл отеля, ландшафт выглядит еще культурней.
Не знаю, можно ли назвать Наташин ЖК элитным или премиальным, но квартира с готовым ремонтом стоила в нем вполне вменяемо.
И, кстати, уровень отделочных работ оказался приличным – ничего не пришлось переделывать по причине низкого качества.
Как же приятно сесть за накрытый стол!
Я так давно не была в настоящих гостях (с застольем), что даже не помню, когда это было в последний раз.
В отличие от хлебосольного прошлого, в настоящем мы привыкли «пересекаться» в публичных местах и ограничиваться болтовней за чашечкой кофе.
И так радостно видеть на столе предметы, которые хорошо помнишь из того самого прошлого.
Зная мои вкусовые пристрастия, Наташа приготовила рыбу. Нам было вкусно и весело.
Она очень хорошая. Всю жизнь сама обеспечивает свою маленькую семью, исключительно доброжелательно относится к людям, много и честно трудится и не имеет никаких претензий к судьбе – только благодарность.
Наговорившись и насмеявшись, мы вышли в парк, а ближайший к Наташиному дому парк – ВДНХ.
Она проводила меня до бывшего верблюжатника, откуда я пошла в сторону центрального входа по своим любимым уединенным дорожкам.
Здесь еще цветет сирень. И как же выразительно она пахнет!
На ВДНХ все сверкает и фонтанирует, создавая атмосферу непрекращающегося праздника.
С задней части СССР установлена сцена, на которой каждый вечер проходят общедоступные джазовые концерты.
Слушать музыку в парке – огромное удовольствие.
Одним словом, это отличное место для прогулок, развлечений и отдыха.
Прекрасные впечатления от жаркого вечера мне хотелось подкрепить любимым прохладительным напитком.
Кажется, я еще не говорила, что единственная газировка, которую я по-настоящему люблю, это тоник от Schweppes. Надеюсь, она не уйдет из России, и мне не придется любить кого-то другого.
У метро я зашла в супермаркет, купила холодный тоник и практически залпом выпила половину по дороге домой.
А у вас есть друзья, с которыми вы дружите с детства или с юности?
А у вас есть друзья, с которыми вы дружите с детства или с юности?