Когда я прочитала, что документальная кинокартина «Разгром немецких войск под Москвой», вышедшая на экраны в начале 1942 года, получила премию Американской киноакадемии, мне стало любопытно на нее взглянуть. Хотелось увидеть не только материалы, получившие такую высокую оценку, но и свой любимый город восьмидесятилетней давности.
Национальному совету кинокритиков США и зарубежным зрителям картина была представлена в адаптированном варианте и под названием «Москва наносит ответный удар», но это не меняет сути – в 1943 году она была отмечена как лучшее документальное кино, и в отечественном кинематографе такое событие произошло впервые.
Воскресный показ в «Художественном» был приурочен к началу контрнаступления красноармейцев под Москвой. Сама битва была продолжительной - с сентября по апрель, но в декабре произошел перелом, предвосхитившей ее итоги.
Примечательно, что почти 80 лет назад, 18 февраля 1942 года, премьера картины состоялась в этом зале. Думая об этом, невольно начинаешь испытывать сильные чувства и эмоциональную связь с москвичами - ее первыми зрителями.
Я люблю, когда показу предшествуют вступительные слова киноэкспертов, особенно если они высказываются по существу и увлеченно. В воскресенье было именно так.
Суть можно выразить в нескольких предложениях.
Битва за Москву была первой победой после череды катастрофических провалов, поэтому чрезвычайно важной представлялась ее популяризация.
При воздействии на внутреннюю аудиторию важность заключалась в поднятии боевого духа, но еще более значимой она была для эффекта, производимого на внешнюю аудиторию.
Фильм создавался по индивидуальному заказу, и заказчиком был Сталин. Он лично ставил задачи, формулировал то, что мы называем «техзаданием», следил за ходом съемок, осуществлял правки и принимал готовый продукт.
Что требовалось от ленты в первую очередь?
Первое - разоблачить идею нацизма, которая еще была распространена.
Для внутреннего проката акцент был сделан на зверствах, которые могли шокировать зрителей, и на непобедимости Красной Армии.
Конечно, диктор перечисляет только потери врага и ни слова не говорит о советских потерях. Убитыми показаны солдаты Вермахма и мирное население – советские военные всегда держатся бодрячком.
Зная, что зрителями будут европейские граждане, авторы старались не злоупотреблять привычными пропагандистскими приемами, а показывать то, что могло найти у них отклик. Например, катастрофический урон, нанесенный объектам мировой культуры - уничтожение домов-музеев классиков, почитаемых за пределами России (Толстого, Чехова, Чайковского). Англичане и французы были чувствительны к кощунствам по отношению к культуре и истории, и сыграть на их чувствах было дальновидным решением. К слову, с этим был согласен и заказчик.
Кадры разрушенной Ясной Поляны, Клина, Истры вошли во все версии кинокартины, в то время как кадры с замерзшими трупами жителей деревень и сел были частично или полностью вырезаны, чтобы не травмировать публику. Одним словом, с помощью купюр и перемонтажа происходила адаптация киноматериала под местного зрителя.
Второе – убедить союзников в обоснованности оказания помощи.
Всем было очевидно, что поддержка стоит денег, и эти деньги должны выложить налогоплательщики, поэтому демонстрация боевых успехов имела огромное значение.
Итогом и стал документальный фильм с отличной режиссурой, в котором лишь часть кадров является постановочной.
«Разгром немецких войск под Москвой» - это визуализация триумфа армии и одновременно триумф отечественной документалистики.
Кинолента получила «Оскар», хотя есть мнение, что присуждение премии было не столько художественным, сколько политическим решением.
Кстати, эта статуэтка сохранилась.
Авторы отсняли огромное количество материала, многократно его монтировали и перемонтировали.
Скорость, с которой работали создатели фильма, поражает: 20 января последним был освобожден Можайск, а 18 февраля состоялась всесоюзная премьера.
На меня кинолента тоже произвела впечатление, хоть я и видела ее раньше (думаю, вы все ее видели). Особенно впечатляют крупные планы, когда из безликой массы трудящихся или бойцов выхватываются грустные глаза, натруженные руки, напряженное лицо.
Лично я воспринимаю героев фильма не как обобщенные группы - народ, войско или население, а как реальных, живых (тогда) мужчин и женщин. Каждого в отдельности, со своей личной судьбой, личными страхами, надеждами и горестями.
На экране - близкие и понятные мне москвичи, жизнь которых достигла максимального драматизма. И даже бравая музыка, сопровождающая большинство кадров, не способна его ослабить.
Ужасно жалко всех убитых, которые становятся уязвимыми и беззащитными перед кинокамерой.
И жаль лошадей…
Думаю, из увиденного все зрители выносят в основном эмоциональное впечатление, но в конце просмотра меня заинтересовал один вопрос: что стало с захоронениями немецких солдат, произведенными рядом с могилой Льва Толстого в ноябре и в начале декабря 1941 года?
В фильме об этом факте сказано скупо: «Рядом с могилой Толстого похоронили погибших мародеров и висельников». Это и понятно – дана оценка врагу и его действиям.
На экране – нетронутая могила писателя и неподалеку от нее аккуратный ряд крестов с надписями на немецком языке. Несколько десятков.
Ясно, что у советского зрителя они вызывали отвращение и ненависть, как вызывают отвращение и ненависть любые упоминания о враге. Никто из сидящих в зале 1942 года, конечно, не мог сочувствовать матерям погибших, это естественно.
Но что стало с этими захоронениями к весне 1942 года, когда усадьбу писателя отремонтировали и открыли для посетителей?
В январе восемьдесят с лишним трупов эксгумировали и закопали в ямы, образовавшиеся от взрывов, а об остальных ничего неизвестно, так как никаких раскопок более не велось. Не исключено, что они по-прежнему там покоятся.
Фильм «Разгром немецких войск под Москвой» можно посмотреть в цифровом формате, но впечатление от настоящей кинопленки, продемонстрированной в зале, совсем другое.