До пандемии в выходные дни я всегда гуляла в сторону Александровского сада. Это был мой постоянный маршрут, который ноги проходили сами, не отвлекая голову от приятных размышлений.
Мне нравилась и его протяженность, и те повторяющиеся впечатления, которые я получала.
Тридцать пять минут туда, тридцать пять минут обратно – и все это по моей Москве, которую я знаю и люблю с рождения.
В апреле прошлого года всё резко изменилось: мы перестали выходить на улицу, начали сторониться людей и перешли на замкнутый образ жизни, который, к слову, меня не удручает.
И вчерашний день ничем не отличался от всех суббот последних двенадцати месяцев.
Мне захотелось зеленого чая, и я отправилась в наш чайный магазин, расположенный в самом начале Мясницкой.
Мои планы были очень скромны: сделать покупку и вернуться домой.
Не знаю, что стало решающим фактором, вдохновившим меня на прогулку, но, выйдя из магазина, я повернула не в сторону дома, а в противоположном направлении.
Наверно, меня заманили наши тротуары, наконец приобретающие цивилизованный вид благодаря тому, что плиточное покрытие постепенно возвращается в горизонтальное положение.
На улице сияло солнце, и не было толпы, которая мешала бы любоваться весенним городом. Мне не были нужны ни магазины, ни библиотеки – только город, по которому я соскучилась.
Незаметно для себя я оказалась в конце улицы, и даже ради любопытства зашла в посудную лавку.
На самом деле, кроме чая, мне нужны только английские булавки, но поблизости у нас давно нет галантереи, и где их купить, я не знаю.
Увидев Политехнический музей, я захотела в него зайти. Восемь (!) лет назад это здание закрыли на реконструкцию, и было бы здорово, если Политехнический станет первым музеем, который я посетила по окончании пандемии.
Однако моим желаниям предстоит отлежаться: музей так и не возобновил работу. На скамейках около реставрируемого здания еще лежит снег, но я уверена, что апрельское солнце быстро с ним расправится.
Не задумываясь ни на минуту, я двинулась в сторону Никольской улицы.
Маршрут, казавшийся за год совершенно забытым, возрождался и снова радовал меня.
Приятно, что даже на улице, которая является пешеходной, относительно свободно.
Видите, как мало людей? Правда, некоторые – с крыльями.
И в ГУМе очень малолюдно. Во всяком случае, покупателей здесь существенно меньше, чем гуляющих на променаде в Кранце.
Несмотря на то, что прошел год, и Москва, и ГУМ выглядят, как раньше.
Несколько лет назад ГУМ превратился из обычного магазина в нечто среднее между музеем тщеславия и выставкой буржуазного изобилия, но я все равно очень люблю это место, хотя давно не делаю в нем покупок.
Меня восхищают и великолепный стеклянный потолок, и эти чудесные перила.
И эти переходы, позволяющие быстро перейти с одной линии на другую.
Мне дороги следы прошлого, которые здесь сохранились.
Например, лестничные пролеты со ступенями, стертыми подошвами покупателей.
В том прошлом любой москвич мог зайти в ГУМ как покупатель, а не зритель (кроме специальной секции, обслуживавшей лидеров коммунистической партии и приближенных к ним особ).
ГУМ был визитной карточкой советской торговли и демократии. Именно этот универмаг, который ненавидели Сталин и Щусев, когда-то стал символом оттепели, и таким он остается в моем восприятии.
Гуляя по ГУМу, я вспомнила про английские булавки, и решила зайти в информационный центр (около которого случайно оказалась), чтобы справиться о том, есть ли здесь галантерея.
Я знаю, что раньше она была (на 1-м этаже первой линии и на 2-м этаже второй и третьей линии), сомневалась, что она сохранилась, но, на всякий случай, решила уточнить.
Мы всю жизнь покупали в ГУМе не только одежду и обувь, но и ткани, нитки, пуговицы, кружева и прочие мелочи. Даже хозяйственное мыло, зубной порошок и обои приобретались здесь.
Почему бы не торговать всем этим сейчас?
В ГУМе была и сберкасса, и городское справочное бюро, и почтовое отделение, и бесплатные туалетные комнаты, и, разумеется, английские булавки.
Туалетные комнаты есть и сейчас, но в отличие от советских, их посещение стоит от 50 до 200 рублей.
Про английские булавки мне только предстояло узнать…
В информцентре меня приветливо встретили аж три консультанта, которым, как мне показалось, надоело скучать в пустом офисе. Мне любезно ответили, что английских булавок нет, как нет и огромного количества других, не только галантерейных, товаров (консультанты наперебой мне их перечислили).
Других запросов у меня не было.
На самом деле, такое бюро – очень удобная вещь.
Где еще вам столь подробно расскажут о том, чего давно не продается?
Понятно, что сейчас в ГУМ ходят преимущественно на фотосессии, но я все равно его люблю.
На главной городской площади тоже – никаких перемен. В полдень она особенно красива.
И здесь тоже, к счастью, нет толп, несмотря на отсутствие каких-либо ограничений.
Над обратной дорогой мне задумываться не пришлось. Так же, как и сюда, обратно ноги направились привычным маршрутом - по Ильинке, которая хоть и открыта для транспорта, но тоже свободна от толп.
Такие прогулки для меня – нечто большее, чем просто «пройтись по центру».
Здесь все имеет личный смысл, все так или иначе связано с моими близкими.
Я понимаю, что многие проходят мимо этих домов как мимо обычных построек, а я вижу в них события, которые имеют отношение к нашей семье.
Вот, например, дом на Покровке, в котором в начале 1960-х находился комиссионный магазин. В нем моя бабушка купила круглый обеденный стол. Он жив и отлично выглядит до сих пор, несмотря на то, что неоднократно переезжал из одной квартиры в другую.
В том же доме, рядом с комиссионным магазином, располагались сберкасса и фотоателье, в которых тоже бывала моя бабушка.
А следующий за бывшим комиссионным дом – керосиновая лавка. В нее в детстве посылали мою маму. Там продавались синька, бензин, мыло, фитили и прочие нужные в хозяйстве вещи. Продавец черпал керосин из емкости и наливал его в посуду покупателя через воронку.
За соседней дверью находился старейший табачный магазин Москвы, но маленькая мама в него, разумеется, не ходила.
Моя Москва – это совсем небольшой городок, малоэтажный, тихий и неторопливый. Я не видела его целый год, и очень рада нашей встрече.