Поскольку ни я, ни большинство моих читателей не являемся милитаристами, подробности боев я оставлю за пределами своего журнала.
Когда я читаю что-то про сражение (любое!), меня не интересует, кто там прав, а кто виноват, и я не делю участников на «наших» и «не-наших». Мне любопытно узнать, сохранились ли вещественные следы тех событий, и как выглядела местность в то время.
И вот на что я обратила внимание, читая соответствующие статьи - на весьма вольное употребление слова «освобождение».
Да, эта тема отчасти перекликается с вопросом, кого считать шпионом, а кого – разведчиком, но если эти наименования приобрели оценочный оттенок, превратив «разведчиков» в проницательных героев, а «шпионов» в коварных похитителей секретов, то выбор «завоевания» или «освобождения» не должен отрываться от исторических фактов. Простительно назвать советского шпиона разведчиком, а американского разведчика шпионом, но непростительно выдать захват чужой территории за освобождение.
Например, можно прочитать, как была «освобождена Куршская коса». Что значит освобождена?
Если ее территория с середины XIII века принадлежала Германии (Германскому, или Немецкому, ордену и Восточной Пруссии), то корректно ли вообще говорить об ее освобождении?
В военном контексте, освобождать территорию можно от захватчиков, которые пользуются тем, у чего есть хозяева, а хозяевами Куршской косы несколько столетий были немцы. И это не отрицается, например, в справочнике «Восточная Пруссия», написанном В.И. Глебовым и изданном «Воениздатом» в 1944 году.
Коса не была военной базой. На ней жили мирные люди (немцы), которые были хозяевами этих мест. И названия населенных пунктов – Заркау, Росситен, Пиллкоппен - не оставляют сомнений в том, как следует называть операцию по захвату территории.
Взятие и освобождение – разные военные операции, и потому есть ордена за «Освобождение Праги» и «За взятие Кёнигсберга», потому что советские войска Кёнигсберг не освобождали. Хотя не совсем понятно, почему орден за штурм Праги, входившей в состав Рейха, тоже называется «За освобождение».
Ну, ладно. С Прагой пусть разбираются ее жители, а вот про косу надо писать правильно.
Кстати, у нас в Зеленоградске есть воинский мемориал. В надписи, сделанной на плите, очень удачно отсутствуют слова, могущие вызвать осадок. Ни взятие, ни, тем более, освобождение там не упоминаются, и даже немецкого названия города там нет. Написано просто: «Здесь похоронены 813 воинов 2 гвардейской армии, 5, 39 и 43 армий, павшие в январе-апреле 1945 года».
Строго говоря, далеко не все из перечисленных поименно были здесь похоронены – значительная часть останков перенесена из других могил, в том числе – из Росситена и Заркау. Поскольку в Кранце было много госпиталей, основная часть захороненных – умершие от ран.
И тем не менее, мемориал посвящен «павшим за родину», а не освободителям или завоевателям, что намного лучше, чем заметки об «освобождении Куршской косы».