Гуляя по западной и восточной частям города, было сложно избежать сравнительного анализа и воспоминаний о том, что на протяжении нескольких десятилетий Берлин был разделен стеной, по одну сторону которой находилась Федеративная республика, по другую – Демократическая.
ФРГ в сознании советского человека олицетворяла далекий и чуждый Запад, который жил хоть и хорошо, но не правильно. А в ГДР жили и хорошо, и правильно.
ГДР – это близкий и понятный социалистический лагерь, причем именно Германская Демократическая Республика воспринималась как своя, но настоящая заграница (в отличие, например, от Болгарии, считавшейся совсем своей).
О поездке в Восточный Берлин советские граждане не мечтали, но они грезили об обладании вещами, произведенными в ГДР.
«Сделано в ГДР» – это был настоящий знак качества, символ благополучия, образец добротности и надежности.
Граждане побогаче владели «гэдээровскими» сервизами, холодильниками и мебелью; большинству же удавалось «оторвать» другие «гэдээровские» товары: елочные украшения, комбинацию, коляску, аккордеон, миксер, сапоги, люстру, мыло, гобеленовый коврик, сумку, игрушки.
У их кукол были совершенно другие выражения лица, у мыла – иной аромат, у комбинации – безупречные строчки. Безмерно гордясь отечественным производством, пятилетками и борьбой с бракоделами, жители СССР охотились за импортом, но продолжали хранить «страшную тайну»: вещи оттуда намного лучше.
И знаете, что характерно? Они на самом деле лучше и до сих пор выглядят достойно.
Несмотря на то, что в Советском Союзе все жили как бы одинаково, уровень благосостояния был разным. И одним из маркеров материального благополучия являлось обладание вещами, произведенными в ГДР.
Легендой того времени был сервиз «Мадонна» (на котором, к слову, никакой Мадонны нет в помине). Имевшие доступ к кормушке, могли похвастаться большим столовым сервизом, не покидавшем полку серванта более двух-трех раз за всю жизнь; имевшие ограниченный доступ – чайным или кофейным.
Интеллигенция типа моих родителей «Мадонн» не имела, но, вероятно, тоже хотела.
Советских женщин неодолимо манила роспись в стиле барокко, такая волнующая и такая чуждая социалистическому реализму, и супницы, в которых никто и никогда не подавал первое блюдо (но мечтал подать).
Сейчас у меня есть и кофейный сервиз, и тарелки, которые не залеживаются на полках, а находятся в постоянном пользовании. Они появились у нас через много лет после распада СССР как ироничная реплика желаний, которым не суждено было исполниться в советский период, и как символ культа ушедшей эпохи.
Даже в Кранце у нас есть блюдо от Oscar Schlegelmilch – производителя «той-самой-Мадонны», и когда мы едим оливье, постепенно открывается знаменитое соблазнение нимфы Каллисто Юпитером.

А вот того, что одновременно сделано в ГДР и куплено в СССР, у нас совсем немного, и потому все имеющееся мне по-особенному дорого.
Не буду демонстрировать все наши ГДР-сокровища, чтобы не прослыть хвастуньей, но в новогодние каникулы не грех продемонстрировать ярко-красные шары, которые спустя десятилетия выглядят очень современно.
Они упакованы в коробку, разделенную на четыре ячейки, и соединены лентами. Красиво, правда?
И сделано в ГДР.
