Ресторан и история страны
Теперь я знаю формулу идеальных новогодних каникул: гулять вдоль моря и смотреть кино (а в перерывах пить горячий чай). Список внеклассного кинопросмотра мне подсказывает телевизор, поскольку за показ кинофильмов «по просьбам зрителей» у нас отвечает муж, который сейчас работает в Москве.
И телевизор подсказал мне две прекрасные ленты: французскую комедию «Ресторан господина Септима» с блистательным Луи де Фюнесом и советскую комедию «Дайте жалобную книгу» с Ларисой Голубкиной в главной роли.
Обе – про рестораны, то есть на очень актуальную для эпидемии тему.
К слову, в Зеленоградске все кафе в торговых комплексах работают только «на вынос», а стационарные рестораны, пиццерии и кофейни – до 9 вечера, но свободных мест в них нет с самого утра.
Но вернемся к экрану…
На первый взгляд, «Ресторан господина Септима» и «Дайте жалобную книгу» не имеют ничего общего. Кажется, что сравнивать их – все равно, что искать сходство между ботинком и яблоком, однако мне кажется, что это - ошибочное впечатление.
Я думаю, что обе картины иллюстрируют попытку рестораторов извлечь выгоду из прошлого. Если это прошлое вызывает ностальгию и/или уважение, его стилистический образ эксплуатируется, принося новую прибыль; если же в прошлом нет того, чем можно похвастаться, то привлечь им клиентов не получится.
Я люблю оба фильма и всегда с удовольствием их пересматриваю, но лишь на днях обратила внимание на то, что они сняты практически одновременно («Дайте жалобную книгу» - в 1965-м, «Ресторан господина Септима» - в 1966-м), но в отечественном фильме московский «Одуванчик» подвергается критической обструкции, а во французской комедии ресторан представлен как образцовый. Почему?
Очевидно, что картины стратегически преследуют совершенно разные цели: одна призвана разоблачать мещанский стиль и популяризировать новые тенденции не только в дизайне, но и в сфере обслуживания, а другая – развлечь зрителя комическими ситуациями, и намекнуть, что трудоголизм – это тоже смешно.
И, тем не менее, у «Одуванчика» и ресторана месье Септима есть сходство.
Обе точки общественного питания расположены не в захолустье, а в столице. Они имеют сопоставимую вместимость и плотность посадки посетителей. Официанты одеты в униформу, а прием пищи сопровождается музыкальным аккомпанементом.
Главное, чем отличаются французский и советский рестораны – стиль и контингент, на который они рассчитаны. Если у Септима собирается изысканная публика, привыкшая к роскоши, которая ассоциируется у нее с благополучным прошлым, то «Одуванчик» предназначен для граждан, недавно (по историческим меркам) решительно разорвавшим со своей историей и не разбирающихся в тонкостях ресторанного сервиса. Как говорит персонаж Папанова о своей работе в «Одуванчике»: «Мы не для модерна работаем, а для советского простого человека».
Обслуживание класса «люкс», думаю, нравится всем клиентам, но у одних оно связано с воспоминаниями из прошлого, а у других – с разрывом с этим самым прошлым. Французы своим прошлым гордятся, поэтому ресторан Септима – успешный проект. Как относятся к 1930-50-м годам советские люди, видно по их отношению к «Одуванчику».
Очевидно, что дальнейшее процветание французского ресторана зависит от поддержания традиций и достигнутого премиум-уровня, а вот светлое будущее «Одуванчика», наоборот, возможно только в случае отказа от старых привычек.
Глядя на то, как сейчас оформляются рестораны, можно проследить эту закономерность и убедиться, что каждый стремится к коммерческому успеху, рассчитывая привлечь публику тем, что для нее важно. Это может быть «дорого-богато» или «как в Европе»; может напоминать «родную хату», которая была покинута в поисках лучшей судьбы; может напоминать «прованс», популярный у тех, кому не хватает тепла.
Каким бы ни был выбранный стиль, он будет либо продолжать прошлое, либо нарочито его перечеркивать – все зависит от сегодняшнего отношения к недавней истории. И можно сколько угодно воспевать достижения предков, вся правда будет сказана интерьерным стилем точек общепита. Если публика (та, что ходит в рестораны) по-настоящему гордится своим прошлым, рестораторы это почувствуют сразу, и в городе появятся национальные интерьеры.
Кстати, для поклонников шестидесятых обе ленты – бесценная энциклопедия того времени.
И телевизор подсказал мне две прекрасные ленты: французскую комедию «Ресторан господина Септима» с блистательным Луи де Фюнесом и советскую комедию «Дайте жалобную книгу» с Ларисой Голубкиной в главной роли.
Обе – про рестораны, то есть на очень актуальную для эпидемии тему.
К слову, в Зеленоградске все кафе в торговых комплексах работают только «на вынос», а стационарные рестораны, пиццерии и кофейни – до 9 вечера, но свободных мест в них нет с самого утра.
Но вернемся к экрану…
На первый взгляд, «Ресторан господина Септима» и «Дайте жалобную книгу» не имеют ничего общего. Кажется, что сравнивать их – все равно, что искать сходство между ботинком и яблоком, однако мне кажется, что это - ошибочное впечатление.
Я думаю, что обе картины иллюстрируют попытку рестораторов извлечь выгоду из прошлого. Если это прошлое вызывает ностальгию и/или уважение, его стилистический образ эксплуатируется, принося новую прибыль; если же в прошлом нет того, чем можно похвастаться, то привлечь им клиентов не получится.
Я люблю оба фильма и всегда с удовольствием их пересматриваю, но лишь на днях обратила внимание на то, что они сняты практически одновременно («Дайте жалобную книгу» - в 1965-м, «Ресторан господина Септима» - в 1966-м), но в отечественном фильме московский «Одуванчик» подвергается критической обструкции, а во французской комедии ресторан представлен как образцовый. Почему?
Очевидно, что картины стратегически преследуют совершенно разные цели: одна призвана разоблачать мещанский стиль и популяризировать новые тенденции не только в дизайне, но и в сфере обслуживания, а другая – развлечь зрителя комическими ситуациями, и намекнуть, что трудоголизм – это тоже смешно.
И, тем не менее, у «Одуванчика» и ресторана месье Септима есть сходство.
Обе точки общественного питания расположены не в захолустье, а в столице. Они имеют сопоставимую вместимость и плотность посадки посетителей. Официанты одеты в униформу, а прием пищи сопровождается музыкальным аккомпанементом.
Главное, чем отличаются французский и советский рестораны – стиль и контингент, на который они рассчитаны. Если у Септима собирается изысканная публика, привыкшая к роскоши, которая ассоциируется у нее с благополучным прошлым, то «Одуванчик» предназначен для граждан, недавно (по историческим меркам) решительно разорвавшим со своей историей и не разбирающихся в тонкостях ресторанного сервиса. Как говорит персонаж Папанова о своей работе в «Одуванчике»: «Мы не для модерна работаем, а для советского простого человека».
Обслуживание класса «люкс», думаю, нравится всем клиентам, но у одних оно связано с воспоминаниями из прошлого, а у других – с разрывом с этим самым прошлым. Французы своим прошлым гордятся, поэтому ресторан Септима – успешный проект. Как относятся к 1930-50-м годам советские люди, видно по их отношению к «Одуванчику».
Очевидно, что дальнейшее процветание французского ресторана зависит от поддержания традиций и достигнутого премиум-уровня, а вот светлое будущее «Одуванчика», наоборот, возможно только в случае отказа от старых привычек.
Глядя на то, как сейчас оформляются рестораны, можно проследить эту закономерность и убедиться, что каждый стремится к коммерческому успеху, рассчитывая привлечь публику тем, что для нее важно. Это может быть «дорого-богато» или «как в Европе»; может напоминать «родную хату», которая была покинута в поисках лучшей судьбы; может напоминать «прованс», популярный у тех, кому не хватает тепла.
Каким бы ни был выбранный стиль, он будет либо продолжать прошлое, либо нарочито его перечеркивать – все зависит от сегодняшнего отношения к недавней истории. И можно сколько угодно воспевать достижения предков, вся правда будет сказана интерьерным стилем точек общепита. Если публика (та, что ходит в рестораны) по-настоящему гордится своим прошлым, рестораторы это почувствуют сразу, и в городе появятся национальные интерьеры.
Кстати, для поклонников шестидесятых обе ленты – бесценная энциклопедия того времени.