На экране разворачивались кадры с водопадами, несущимися по лестницам, автомобилями, залитыми мутными ливневыми потоками до середины дверей, и храбрецами, пытающимися штурмовать улицу вброд.
Между тем в наших переулках никаких ужасов и кошмаров не наблюдалось, и разгул стихии оставлял за собой деликатные следы в виде симпатичных луж и мокрой листвы. Нет, грохотало и рыдало у нас, как везде, но вот разрушений не наблюдалось.
Удивленная тем, что наши улицы и переулки имели совершенно иной вид, нежели те городские районы, убытки которых наглядно демонстрировались в новостях, ранним субботним утром я отправилась туда, где у нас при каждой возможности случается затопление – на пересечение Колпачного, Подкопаевского и Хохловского переулков, известное как Хохловское болото.
Дело в том, что именно здесь, в самой нижней точке местного ландшафта, у нас часто разливаются воды, и местность становится похожа сначала на небольшую речку, а затем – на маленький пруд. Собственно, слово «похожа» в данном случае не совсем применимо, так как здесь на самом деле течет река Рачка, которую давным-давно поместили в подземную трубу.
Ее высокий левый берег находится в левой части кадра (сейчас он обвит зеленью), а я стою непосредственно над рекой.
Однажды, в 1740 году, Рачка так разлилась, что затопила большую церковь, чем вызывала всеобщий гнев и желание обезвредить хулиганку. К слову, пострадавшая стоит себе целехонькая до сих пор, только ее лишили части былой красоты в советское время.
Получается, что речка есть (она никуда не делась!), но ее не видно. И о своем присутствии Рачка напоминает всякий раз, когда случается ливень.
Так вот докладываю: все сухо.
И отсутствие следов, которые обычно остаются здесь после ливневых потоков, стекающих с окрестных переулков на наше «болото», заставляет усомниться: а был ли ливень?
Получается, что я слышу об ужасных последствиях ливня, но не вижу их. Значит ли это, что ливня не было?
Разумеется, нет!
Этот простой пример я привела для того, чтобы проиллюстрировать примитивизм мышления, который характерен для людей, отрицающих ковид и эпидемию. Ссылаясь на отсутствие негативных последствий заболевания в своем ближнем окружении, они делают вывод, что инфекция придумана. Полагаясь лишь на свое непосредственное восприятие, они поддерживают и распространяют теории заговора, насмешливо отзываются о тех, кто испытывает тревогу и соблюдает меры предосторожности.
Эти господа рассуждают так: если я не вижу следов эпидемии, значит, ее нет. Примерно так, как я могла бы рассуждать о ливне, который прошел бесследно для наших мест, но причинил невидимый мной ущерб другим районам.
Почему некоторые способны поверить в существование чего-либо только в том случае, если это представлено в их непосредственном восприятии? Почему информация, полученная из других источников, но не совпадающая с тем, что они видят под своим носом, вызывает отрицание?
Я думаю, что ядро проблемы – в конкретности мышления и отсутствии способности к опосредованному анализу. Она проявляется не только в оценке риска инфицирования, но и в других сферах.
Почему многие верующие тяготеют к ритуалам? Почему им важно совершать конкретные действия (ставить свечки, целовать мощи и т.д.), чтобы испытать связь с Ним? Да потому что они не способны воспринять абстрактный объект, не имеющий наглядного, осязаемого воплощения. Им нужна магия, которую можно пощупать. Вот мощи – это да, аргумент. А идея? Идею надо осмыслить, но нельзя потрогать, а с осмыслить кое у кого имеются серьезные затруднения…
Несмотря на то, что после пятничного ливня наша строптивая Рачка не показалась из своих недр, я нисколько не сомневаюсь, что ливень был и причинил значительный ущерб.
И несмотря на то, что среди моих соседей, знакомых и приятелей лишь единицы умерших от ковида, я знаю, что опасность реальна, и лучше быть слишком предусмотрительным, чем идиотом.