Женщина (назовем ее миссис Каф) ехала в метро и внезапно почувствовала першение в горле, которое спровоцировало кашлевой рефлекс. На кашель пассажирки попутчики среагировали следующим образом: они были готовы «убить ее взглядом» (по свидетельству «потерпевшей»). Чтобы не продолжать дискомфортную поездку в окружении недоброжелательно настроенной публики, миссис Каф вышла на ближайшей станции.
В ответ на этот рассказ я описала свой личный опыт. В течение недели я совершила три поездки в метро, во время которых у меня тоже проявлялся кашель, однако мои попутчики ни разу не выразили ничего негативного – ни взглядом, ни словом, ни действием. Возможно, они и подумали что-то типа «не коронавирус ли у нее», но внешне их испуг никак не проявился.
Почему так произошло? Почему попутчики миссис Каф были готовы броситься врассыпную, а мои продолжили спокойно сидеть рядом со мной?
Я полагаю, что ответ на этот вопрос связан не столько с пассажирами, у которых был выбор (выражать свой испуг или нет), сколько с теми, кто стал причиной беспокойства (то есть кашлял).
Взгляд, выражающий готовность «убить», в отличие от слова или действия, не является фактом. «Убийственный взгляд» - это стопроцентная интерпретация, в которой человек приписывает какому-либо явлению определенный смысл. Были ли взгляды, направленные на миссис Каф, убийственными, или нет – неизвестно, но они ей показались такими.
Если бы попутчики миссис Каф, услышав ее кашель, с криками «пардон, мадам» бросились к выходу и перебежали в соседний вагон, мы имели бы дело с фактом – с негативной реакцией пассажиров на видимое проявление невидимой угрозы. Судить же об их реакции по взгляду невозможно.
Вероятно, миссис Каф имеет приличный вид, и в ее личном транспортном опыте не было ситуаций, когда бы на нее смотрели косо (мы не знаем, смотрели ли на нее косо в обсуждаемой поездке, но предположим, что да).
Она могла много раз проехать со своим кашлем, как обычно (без косых взглядов), и не обратить на эти поездки никакого внимания. Та единственная поездка, в которой ей довелось ощутить недружелюбные взгляды, ей запомнилась как нечто необычное, не соответствующее ее предшествующему опыту.
Все непривычное привлекает наше внимание – так устроено человеческое восприятие. Необычному, выделяющемуся из общего ряда мы приписываем больше смысла, чем тому, что многократно было представлено в нашем опыте. О нем мы думаем и рассказываем окружающим, что создает иллюзию широкого распространения явления.
Вот и миссис Каф, однажды столкнувшись с «убийственным взглядом» пассажиров, рассказала о нем своей знакомой. Знакомая написала об этом в моем журнале и, возможно, распространила информацию где-то еще. Так появляется первая часть заблуждения, будто «люди стали бояться тех, кто кашляет».
Вторую часть когнитивной ошибки создают читающие. Прочитав о настороженном отношении горожан к своим простуженным согражданам, кто-то из читателей (скорее всего, самые впечатлительные) при удобном случае начнет испытывать страх, потому что «теперь так все реагируют». В данном случае мы увидим результат действия другого эффекта – желания быть как все, присоединиться к большинству, продемонстрировать типичную реакцию (типичную – в представлении того, кто хочет ее продемонстрировать).
А вообще реакция на опасность (не «убийственный взгляд», а конкретное действие – сделать замечание, демонстративно пересесть), которая только предполагается, но не является очевидной, отражает особенности личности человека.
Давно, когда мы еще понятия не имели о коронавирусной угрозе, я написала пост по впечатлениям от своей поездки в автобусе. На мой взгляд, нормальный человек, который желает дистанцироваться от носителя инфекционного заболевания, сумеет сделать это так, чтобы больной не испытал никаких отрицательных эмоций.
Одним словом, будете кидаться врассыпную - делайте это незаметно!
