Труд и отдых (даже вынужденный, недобровольный) связаны, поэтому ими занимается одно министерство.
Собственно, мой предстоящий доклад скорее соответствует категории «сообщение», поскольку на вечер у меня есть личные планы, и в министерстве я намерена изложить суть вопроса, уложившись в несколько минут.
Всем известно, что чем короче выступление, тем ответственнее следует подойти к его подготовке.
И вот я отправилась туда, куда отправляюсь в двух ситуациях: когда хочу узнать историю вопроса и от нечего делать.
Включив настольную лампу, я расположилась в читальном зале с книгой, которая обещала мне раскрыть секреты подготовки к докладу.
Обещала и раскрыла!
Помимо тонкостей подготовки к выступлению, книжка, которая является стенограммой курса «Азбука умственного труда», читанного И.В.Ребельским в 1924 году на курсах уездных партработников и в Университете имени октябрьской революции, содержит массу полезных советов о том, как организовать свой умственный труд.
Текст, адресованный товарищам, пришедшим к умственной работе от станка и плуга, по сути, исчерпывающе освещает основы научной организации труда – НОТ, модной в советское время. Сейчас все это называется по-другому, но не является чем-то иным по содержанию.
Удивительно, но за прошедшие 90 лет психологические основы организации интеллектуальной деятельности практически ничем не обогатились! Да, проведено множество научных исследований, уточняющих и конкретизирующих выявленные сто лет назад закономерности, но ни одного открытия, которое можно было бы считать если не революционным, то хотя бы значительным, не сделано.
Мы пришли к хорошей полиграфии, снабжающей всех желающих ежедневниками и прочими «планерами», но их структура осталась прежней – той, которую в начале прошлого века предлагали товарищи Стрельбицкий, Гастев, Шпильрейн и Лига НОТ. Только в 1920-е годы все эти «планеры» назывались «хроноблокнотами».
И основы гигиены умственного труда, и правила планирования, и эргономические требования к организации рабочего места – буквально все сохраняет свою актуальность, и никаких инноваций по этим поводам пока не выдумано.
Но кое-что в книжке все-таки можно считать приметой времени, ушедшей из современной повседневной практики.
Например, совет использовать подчеркивания и отчеркивания, сделанные непременно цветными карандашами. Этот совет объясняет, почему на полях в старых книжках мы то и дело встречаем карандашные пометки.
Теперь, если у вас возникнут какие-то идеологические расхождения со мной, вам придется брать в руки желтый карандаш.
И не забудьте поставить восклицательный знак, если случайно обнаружите замечательное место.
Теперь мы не пользуемся такими правилами, хотя привычка работать с книгой с карандашом в руках еще сохраняется у некоторых читателей.
Вот еще одна примета времени – использование шкалы Реомюра, вытесненной из практики в связи с внедрением ртути и распространением шкалы Цельсия.
Если конвертировать указанные в книжке градусы в современную практику, то получится, что в наших рабочих комнатах должна поддерживаться температура 17,5-18,75 °C. Прохладно!
То, ради чего я читала книжку, оказалось в девятой главе (она же – девятая лекция для уездных партработников).
По первым двум пунктам у меня вопросов нет, а вот как закрепить результаты доклада в среду, я пока не решила. Много есть способов, наверно… Надо выбрать лучший.
Зато теперь, если министр какого-нибудь труда, выслушав мое сообщение, примет критический вид, я смогу уверенно сказать: «Я готовилась по книжке Ревельского, так что все претензии – к нему».
И замерзла я из-за Реомюра.