Когда я сказала мужу, что напишу про них пост, он бросил в сторону соседнего участка сочувственный взгляд и произнес: «Им все равно – они тебя не читают».
Ну и пусть они меня не читают. Главное, что я их пишу.
Начну по порядку.
У нас есть дача: компактное землевладение примерно в 30-ти километрах от города, с незамысловатым домишкой и тенистым садом. Такие дачи есть у всех, а у большинства есть дачи и получше.
Мне нравятся и домик, и участок, и станция, но подробнее я напишу о них завтра, потому что не хочу смешивать приятное и неприятное, или, как Лев Толстой - войну и мир (хотя, кажется, он имел в виду «мир» не как период без войн, а как все, что нас окружает).
На даче мы бываем нечасто, однако это не означает, что мы ее не любим.
С южной и западной стороны нашего участка проходят аллеи, и участки, расположенные с противоположной стороны нам не видны благодаря двум заборам и густой зелени.
С северной стороны живут тихие и интеллигентные люди. Я не знаю, как они выглядят, и как звучат их голоса. О присутствии северных соседей можно узнать, если занять определенную точку в саду и посмотреть, открыто ли окно в их мансарде.
Вся эта тишь да благодать компенсируется соседями с востока… Минуту, когда они приезжают (а приезжают они каждые выходные в течение всего сезона на протяжении последних ста лет!), пропустить невозможно.
Благоговейная тишина, которую украшает лишь изящное пение птиц и трудолюбивое жужжание газонокосилок, взрывается шансоном и перекрикиваниями типа «ты вытащил туалетную бумагу из багажника?».
С этой минуты будьте готовы к дыму, пыли и шуму во всем многообразии последнего. Наши восточные соседи никогда не разговаривают друг с другом – они постоянно перекрикиваются. Мы знаем, где и что у них лежит, когда надо менять их моторное масло, как прошел их вчерашний день, каковы их планы на ближайший вечер и почему Катька не хочет детей.
Даже если они сидят за столом и разговаривают во время еды (разумеется, беседку они выстроили непосредственно около нашего смежного забора, чтобы мы, не дай бог, не упустили ни одной пикантной подробности их личной жизни), нам слышно все, потому что громкость их голосов всегда превосходит все разумные пределы.
Но не это – повод для войны. Это только краткая характеристика вражеской армии. Повод – другой.
Несколько лет назад, следуя доброй русской традиции, мы обнесли свой участок забором.
Забор как забор, ничего особенного, но зато новый и аккуратный.
Однако с одной стороны, с восточной, мы решили оставить старый забор – деревянный, который ставили лет за пять до обновления. Он показался нам весьма живописным фоном для жасмина, да и тревожить бурную жизнь наших шумных соседей нам не хотелось.
К слову, этот деревянный забор мы поставили почти на метр ближе к себе, чем надо, так как при его монтаже громкоголосый сосед начал рассказывать сказки про неправильное межевание, и спорить с ним не хотелось.
Ясно, что никакого участия, кроме критического, соседи в строительстве забора не принимали.
Прошли годы (как в романе).
Когда месяц назад муж один ездил на дачу, чтобы скосить траву и проверить исправность канализации, он что-то говорил о прорехе в заборе, но я не придала его рассказу особого значения. И вот что я увидела в пятницу.
Воспользовавшись редкой удачей – отсутствием соседей, я просунула фотографическую камеру в дыру и запечатлела для вас причину разрушения – свалку, которую наши восточные братья и сестры прислонили к нашему забору.
На фотокарточке отлично видно, как вероломно жмется соседское железо к нашим рыжим доскам…
Зная, что вокруг нет посторонних, я сказала все, что об этом думаю, дважды (!) назвав соседей «гадами».
Этот момент я считаю началом военных действий.
Вся эта куча – сокровище наших соседей, а виднеющийся вдалеке зеленоватый забор – это их забор, снятый как бы изнутри соседского участка.
Нет, я не хочу представить их каким-то плюшкиными, которые тащат в дом все подряд. Этот мусор – их собственного производства.
А вообще они постоянно копошатся в своем хозяйстве и непрерывно что-то строят. Например, ту самую беседку, в которой громко повествуют о своих делах и заботах.
К счастью, в нашем старом заборе случайно обнаружилось одно стратегическое отверстие.
Поскольку на войне все средства хороши, я решилась на шпионаж. Если приставить к отверстию объектив телефона, то можно сфотографировать объекты, находящиеся на подступах к нашему участку.
На второй фотокарточке вид загораживает лист, но условия съемки, вы сами понимаете, какие – близкие к боевым.
Огорченная нанесенным нам ущербом, я взялась за книгу…
Надежда на целесообразность мирных переговоров разбилась об аргумент мужа «они не могли этого не заметить». Действительно, незаметно разломать забор практически невозможно, если учесть, что они практически постоянно около него сидят.
И вот явились наши соседи. Вы думаете, что заприметив нас (а это доподлинно известно из их громких переговоров между собой), они пришли к нам с красными ушами и виновато виляющими хвостами? Как бы не так!
Весь вечер они звенели посудой, хлопали комаров и пили за упокой и здравие, пытаясь переорать Наталью Гулькину, которая орала из их автомобильной магнитолы так, что, наверно, слышала сама себя, где бы ни была.
Когда аккумулятор наконец-то сел, началось самое страшное – пение под гитару, громкое и самозабвенное.
Было бы здорово воспользоваться стратегической дырочкой и снять апогей этого концерта, но неприятель превосходил нас численностью и мог взять меня в плен, где продолжил бы пытать своим самодеятельным пением.
Кончилось все ближе к полуночи, когда во вражеском лагере произошел раскол на тему «считать ли Сталина тираном». Большинством голосов было принято положительное решение, после чего все стихло, а наш забор так и остался с прорехой…
Вот, такие у нас соседи с востока. И это с их стороны встает Солнце…
Одним словом, я объявила им информационную войну. Пока счет 1:0 в мою пользу.
А что делать с забором-то?
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →