Ситуации, необычные по фактическому и яркие по психологическому содержанию, возникают постоянно, и с харизматичными персонажами разного рода мне приходится взаимодействовать еженедельно (если не ежедневно), но описать ни то, ни другое я не имею права. Конечно, можно так изменить фабулу и «зашифровать» героя, что спустя некоторое время я и сама не смогу вспомнить «исходники», но при таких трансформациях утрачиваются знаковые детали, в которых, как правило, и скрывается суть.
Все, что я изредка описываю, либо подвергнуто литературной обработке (с целью нивелировки особых примет), либо публикуется с согласия участников, либо являет собой описание ситуации с неизвестными действующими лицами, которые никогда себя не опознают. А жаль. Такие этические ограничения, наложенные моей профессией и должностью, лишают читателей возможности познакомиться с опытом, который мог бы быть им полезен или, как минимум, интересен.
Писать намеками – тоже неприемлемый вариант. Например, если я напишу, что «регулярно наблюдаю неприглядное поведение одной особы, которое многих шокирует», представляете, сколько особ примут эти слова на свой счет?! Боюсь, что в списке оскорбленных моим туманным намеком людей та единственная особа, которая послужила прототипом, будет последней, зато несколько лиц, о чьем поведении я даже не думала, могут всерьез надуться и заскучать от тоски.
Именно поэтому придется довольствоваться только выводами, к которым я пришла в результате несвязанных между собой событий прошлой недели.
Вывод первый: надо сохранять объективность и непредвзятость, даже если ради них придется не оправдать чьи-то ожидания.
На днях мы с подружкой участвовали в одном мероприятии (где и по какой причине, сказать, к сожалению, не могу, но мероприятие проводилось по постановлению следственного управления). От нас, по сути, требовались сущие пустяки: не опаздывать и быть профессионально честными. Всё. Больше ничего не надо.
Мы явились вовремя (даже с запасом времени) и были честны в том заключении, которое сделали. У каждой из сторон, вовлеченных в мероприятие, была своя правда и свои цели, связанные с субъективными представлениями о добре и зле, и то, что одной стороне казалось честным, другими сторонами трактовалось совершенно иначе.
Так получилось, что после объективной оценки полученных фактов условная «правда» оказалась на стороне, которая выглядит менее симпатично, а более симпатичная сторона как бы проиграла. Почему так получилось? Да потому что экспертиза – не суд присяжных, и она не может давать каких-либо нравственных оценок, но обязана представить объективные выводы, подтвержденные фактами.
Значит ли это, что «зло» победило «добро»? Думаю, что нет. Победила объективность, хоть это и разочаровало добрых людей.
Вывод второй: один человек не может выполнить работу троих, четверых или пятерых. Не может и, наверно, не должен даже приниматься за такой объем. Разумеется, если он полностью откажется от отдыха, ему удастся совершить рывок работоспособности и сделать невозможное, но стоит ли ожидаемый результат такого надрыва?
Правда, этот вывод намного лучше и намного раньше меня сформулировал Козьма Прутков, заметивший, что «никто не обнимет необъятного».