Ответы на все эти вопросы носят исключительно психологический, а не архитектурный характер, поскольку все, что связано с человеком, отражает его внутренний мир и его систему ценностей.
Наверняка вы помните, что в советские годы между городом и деревней имелось значительное культурное противопоставление: города олицетворяли все прогрессивное, а деревни – все патриархальное.
Презрительная характеристика девушки, которая, «выехала из деревни, а вот деревня из нее -нет», и насмешливое отношение к «городским», оказавшимся среди полей и садов – яркие примеры прошлых взаимоотношений.
Собственно, иначе быть и не могло: деревня оставалась далекой от того уровня комфорта, который мог предложить своим жителям город.
Прошло время, города разрослись как опухоли и идея иметь одну огромную библиотеку/больницу/офисную зону, в которой собрано все, но до которой умрешь, пока доберешься, стала утрачивать популярность. Началось разукрупнение – всего и вся. Разукрупнение, иначе называемое концепцией «шаговой доступности», при которой ценность приобретает не что-то мегапрекрасное, но расположенное на значительном удалении, а более скромное, но близкое, стало первой частью нового подхода.
Вторая часть подоспела вслед за первой: деление городов на «спальные» и «дневные» районы также стало вызывать раздражение граждан. Жителям «спальных» районов надоело видеть бездушную архитектуру, томиться в автомобильных заторах, скучать, глядя на серый ландшафт, а жителям «дневных» городских зон надоело потребительское отношение «спальников», которые заполоняют центральную часть города, чтобы извлечь из нее максимум личной выгоды – заработать или развлечься.
Разумеется, исправить все, что было сделано, в частности, с Москвой, крайне сложно, но новый урбанизм уверенно набирает силу. Сделать городское пространство таким, чтобы все необходимое (дом-работа-досуг) находилось в пешей доступности друг от друга – сложная, но выполнимая задача. Она требует иного структурирования городского пространства, при котором большой город фактически становится комплексом из множества маленьких, полноценных городков. В новом урбанизме высотность домов должна быть разной, но в целом – малой или небольшой. Появление множества многоэтажных монстров, к сожалению, в эту концепцию не вписывается…
Гигантомания в виде многополосных дорог, многоэтажных построек, многокилометровых расстояний неминуемо уйдет в прошлое. Она уже уходит, но медленно. Имеющие материальные возможности москвичи, прожившие всю жизнь в мегаполисе, стараются найти более укромный уголок, не отказываясь от всех городских привычек, которыми обзавелись за долгие годы столичной жизни. Им нравятся компактные жилые комплексы с малоэтажными домиками, узкими дорожками и близкой инфраструктурой. Многие предпочтут водить ребенка в ближайшую «простую» школу, чем мотать несчастного отпрыска по пробкам ради аттестата, полученного в престижной гимназии.
Спокойный трафик, удобная среда и ярко выраженный архитектурный характер – вот новые ценности, которые потихоньку завоевывают массовое сознание. За этой сменой стоят усталость и разочарование, послужившие толчком для переосмысления своей жизни, то самое благоприятное влияние, которое психологический кризис оказывает на человека.
Однако остается один вопрос: не является ли новый урбанизм утопией? Есть ли у большой страны шанс организовать для граждан удобную жизнь? Пусть не сразу, не за год-два, а медленно и постепенно?
Не является ли новый урбанизм утопией? Есть ли у большой страны шанс организовать для граждан удобную жизнь?
Новый урбанизм в больших странах – это утопия
3(18.8%)
Новый урбанизм – утопия не для больших, а для бедных стран
9(56.2%)
Новый урбанизм – реальное настоящее
0(0.0%)
Новый урбанизм – реалистичное будущее
3(18.8%)
Я люблю многоэтажные дома в спальных районах, удаленных от центра
1(6.2%)