Правда, эти же друзья и подружки противоречат сами себе, когда пытаются умерить мой производственный пыл, убеждая меня тратить меньше сил на работу. В такие минуты они напоминают, что «работа дураков любит», и в данном случае речь идет не о научных псевдо-звездах, а обо мне…
Но вернемся к научной карьере.
Стать кандидатом наук я намеревалась три раза, но всякий раз складывалась ситуация, которая не располагала к реализации замысла. Разумеется, я могу указать целый ряд объективных причин, помешавших мне защитить (не написать, а именно защитить) диссертацию, но на самом деле причина – проста и исключительно субъективна: мое желание всегда было изначально очень слабым и, можно сказать, быстро угасающим. Не припомню ни одного года, месяца или дня, когда я мечтала бы стать кандидатом. Каждый из моих научных «заходов» был отчасти вынужденным, выполняемым под давлением, и потому ни одному из них не было суждено завершиться ожидаемым результатом.
Первый поход в науку завершился, можно сказать, комически. Это было в середине девяностых: я совмещала в одном научном заведении, которое располагалось в здании, выстроенном по типовому проекту школы. Наша лаборатория была довольно молодой и дружной (на тот момент мне было 27-28 лет), мы охотно помогали друг другу и весело сдавали кандидатский минимум (я сдала два экзамена из трех). Лаборатория находилась в конце коридора и нашими ближайшими соседями были два научных отдела и дамская туалетная комната. И вот однажды, практически накануне первого сообщения, мы с коллегой (такой же молодой, как я) заходим в туалет и видим одного живого классика, который беззастенчиво мочится в раковину… Заметив нас, классик нисколько не смутился.
Мы с коллегой были уже не в том возрасте, чтобы испугаться и побежать по коридору, но еще и не в том возрасте, когда к увиденному можно отнестись с равнодушным пониманием. «Извините, но это женский туалет», - произнесла я. Классик завершил свое мокрое дело, неспеша упаковался и, злобно сверкнув глазами, вышел в коридор.
«Ну, все, - вздохнула коллега, - теперь он нас завалит».
Под «завалит» подразумевалась негативная оценка наших научных изысканий, на которую классик был способен по возрасту и статусу.
Коллега оказалась права: писающий ученый приложил все усилия, чтобы помешать ей защититься. Глядя на ее мытарства и следуя совету научного руководителя «повременить», я даже не стала пытаться что-то доказывать. Храм науки был дискредитирован в моих глазах раз и навсегда, а вскоре моя дочка пошла в первый класс, и мне вообще стало не до совместительства и не до диссертации.
Что было дальше, расскажу завтра. Как говорится, продолжение следует!
