Книги я читаю только в особых условиях: по завершении всех дел, в тишине и в удобном положении. Более того – я читаю не все подряд, а предпочитаю бумажные книги электронным, и вообще люблю традиционные издания с качественным шрифтом и художественными иллюстрациями.
Если книга кажется мне неинтересной, я легко откладываю ее в сторону, не считая обязательным дочитывать до конца. Мне нравится литература без выдумок, то есть та, которая вырастает из жизни, а не из фантазии, а формат – без излишних нагромождений.
Если мне нужно куда-то спешить или о чем-то думать, чтение проходит мимо меня: через пять минут я непременно обнаруживаю, что двигаю глазами по строчкам, но размышляю совершенно о другом… Одним словом, я никогда не считала себя книголюбом и человеком, способным погрузиться в чтение так, чтобы перестать замечать жизнь!
И вот на днях библиотекарь, которая работает в одном из отделов нашей городской библиотеки, выдавая мне книжку, заметила: «Вы – настоящий библиофил». Я несколько насторожилась, поскольку ожидала услышать в ее словах иронию, но иронии в словах не обнаруживалось.
Застигнутая врасплох, я искренне поинтересовалась: «Почему?».
«Ну, я же вижу, какие книги Вы читаете», - ответила библиотекарь.
После таких слов уточнять «какие книги я читаю» было уже бестактным.
Итак, я – библиофил. Так сказала библиотекарь, а ей – виднее.
Я люблю старые книги - те, которые имеют терпкий бумажный запах. И я люблю книги, в которых отражено текущее время, а не глобальная эпоха: газеты, журналы, очерки, сборники статей, докладов, выступлений и т.д. Всё, что позволяет прикоснуться к прошлому, увидев минувшее глазами того читателя, которому адресованы строки, вызывает у меня трепет и интерес!
На даче, которую мы посещаем с большим удовольствием, но крайне редко, у меня собрана целая библиотека подобных изданий. В основном она сложилась благодаря «спасению» тех, кто был списан или подготовлен к последнему пути.
В первой половине прошлого века было принято издавать тезисы докладов разных медицинских конференций увесистыми томами (буквально по пять-шесть сантиметров толщиной!). Прошло время, и слова, запечатленные на сотнях страниц, стали восприниматься как неактуальная хроника, подлежащая списанию. Однажды взяв в руки те сборники в нашей больничной библиотеке, я поняла, что попала в машину времени, легко и непринужденно переносившую меня на тридцать, пятьдесят и девяносто лет назад! Читая тезисы выступлений, я «слышала» гул зала, аплодисменты, шепот президиума, и это волшебное ощущение мне чрезвычайно понравилось.
После этого библиотекарь, изредка списывавшая «литературный хлам», предлагала мне выбрать то, что могло быть полезным для удовлетворения моих познавательных интересов. Так у меня поселились те, кто был никому не нужен…
