Аналогично формируется отношение к врачебным рекомендациям. Врач сказал – пациент проверил. Где? В Интернете! На любой препарат или метод лечения есть запрос, завершающийся притягательным словом «…отзывы». Раньше «кадры решали всё» - теперь всё решают отзывы. Нашел похожую симптоматику (достаточно сходства по одному симптому!), прочитал впечатления – решение принято.
При отсутствии Интернета можно посоветоваться с референтными лицами: соседками, попутчиками, коллегами и другими согражданами (лучше - в поликлинической очереди).
В этой связи вспоминаются события одиннадцатилетней давности, происходившие в Беслане. После трагического события у многих заложников на протяжении пяти и более лет сохранялись симптомы посттравматического стрессового расстройства, формировались реактивные депрессии, смешанные тревожные и депрессивные расстройства и иные виды психопатологии, требующей, в том числе, медикаментозного лечения. Мы, психиатры и медицинские психологи Центра социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского, регулярно в течение 6 лет выезжали в Беслан, предоставляя каждому желающему возможность проконсультироваться со специалистом, получить назначения и необходимые рекомендации. Ждали нас всегда с нетерпением, принимали радушно, уважительно выслушивали и…не выполняли никаких назначений! На вопрос «принимали ли Вы назначенные препараты» нам с детской непосредственностью давали отрицательный ответ. Как правило, мотивировка была такой: «Доктор, вот Тимур/Аслан тоже как-то принимал желтые таблетки (терапевт назначил), так у него с них голова болела/кушать не мог». Поэтому выписывать можно было только белые таблетки, чтобы через полгода услышать: «Доктор, вот Мадина тоже как-то принимала белые таблетки, так у нее с них понос был».
И еще вспоминаются другие трагические события. Во время опознания погибших в результате террористического акта мы обратили внимание на молодого парня, который находился не просто в тяжелом психологическом состоянии – его состояние выходило за рамки нормальной реакции горя и требовало медикаментозной помощи. Поскольку психолого-психиатрическая помощь по закону является добровольной, мы могли лишь рекомендовать матери этого юноши обратиться с сыном на консультацию. Настоятельно, но лишь рекомендовать. У нас не было оснований для недобровольного освидетельствования, однако были все основания для тревоги. Я убеждала мать не пренебрегать нашими рекомендациями, однако она больше доверяла родственнице, которая напугала женщину «ужасными последствиями»: «пожизненный учет», миграция «из психушки в психушку» до тех пор, «пока не сделают овощем» и проч. Спустя несколько дней парня не стало.
