Не питая иллюзии, будто все мужчины того времени были сплошь кавалерами, а женщины – дамами, я люблю первую треть XIX века как можно любить страну, в которой ты никогда не жил.
Отечественная жизнь того времени имела отчетливый французский налет, а искусство было пропитано романтизмом. Среди множества милых вещиц, являющихся образцом утонченного вкуса, вы не найдете ни одной, сделанной в России. И самый русский поэт – Пушкин, представленный в одноименном музее в контексте своей эпохи, жил совершенно французской жизнью – от шейных платков до повседневных привычек. Он, конечно, «наше всё», но вот нашего у него практически ничего и не было…
Победа над наполеоновской Францией, как ни странно, не привела к отказу от всего французского. Русское сердце билось при слове «отечество», но в рот отправлялись французские блюда под звон бокалов, наполненных французским вином, и тосты, сотканные из французских слов. Наполеон воплощал образ не побежденного вояки, а исключительной личности, способной повернуть ход истории. Собственно, и Пушкин, посвятивший Наполеону свое стихотворение в 1830 году, назвал его не иначе как «Герой».
Несмотря на череду разочарований (прежде всего, политических) многие люди той эпохи стремились сблизить реальный мир с идеальным. Романтизм воплощался в независимом, но исключительно элегантном поведении, в милых безделушках, изготовленных как произведения высочайшего искусства, в изяществе речей и отточенности мыслей.
Все это можно увидеть очень близко – в музее.
