Они решали свою проблему, удовлетворяли свое желание, реализовывали свою мечту! Они не думали обо мне. Вот конкретно обо мне они ведь не думали? Меня они выбрали как товар в магазине – по параметрам. Они искали не меня конкретную, они искали того, кто заполнит брешь в их жизни и поможет избавиться от комплекса! За что я должна благодарить их? За то, что они использовали меня в том качестве, в котором не могли использовать другого, потому что этого другого у них не получилось сделать? Это была простая сделка: они дают мне заботу, я даю им семью. К той женщине у меня тоже есть вопросы, но только задать их у меня никогда не получится. Я никого не виню, но и благодарить мне некого. Хотелось бы испытывать благодарность и любовь, но…нет причин.
Она говорила, и ее суждения были не только эмоциональны, но и логичны.
В полуторагодовалом возрасте от нее отказалась мать. Это – единственное, что ей известно о раннем детстве. Имя, дата и место рождения были ей присвоены вновь – в момент усыновления. Ее прошлое было вычеркнуто, но не забыто: о нем знали новые родители.
Как это нередко случается, в юношеском возрасте тайна усыновления случайно раскрылась. Ее отца на тот момент уже не было, а мать посчитала возможным не отвечать на ее вопросы.
Теперь эти вопросы навсегда остались без ответа.
Любые поиски, которые она затевала, фактически, вслепую, завершались ничем, потому что в поздний советский период тайны усыновления охранялись строго, и все «концы опускались в воду» безвозвратно.
С этой тайной ей предстоит прожить всю оставшуюся жизнь. Она будет читать книги, ходить к психологам, обвинять себя в бесчувственности и неблагодарности. В праве на информацию о своем происхождении ей было отказано и приемной матерью, и законодательной системой, и эта пустота так и останется звенящей. Я думаю, это неправильно. А вы как думаете?
А вы как думаете?
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →