Никто не помнит. Хотя матери было все равно, поэтому вероятнее всего, что водить ребенка ранним утром в сад и забирать вечером из сада не хотелось бабушке.
Дуся с «бабулей» жили дружно и уютно: вставали поздно, ели медленно, гуляли редко. Бабуля маялась «давлением» и пила какие-то пилюли от своих возрастных болезней, а у Дуси был диатез и частые простудные заболевания. Чуть вечерок - редкий гость в их однокомнатной квартире – у Дуси уже кашель! А если кто посторонний в доме окажется, то у Дуси - и чихание, и насморк, и сыпь на щеках.
Девочку берегли, но в школу отдали. Первого сентября было прохладно, но все девочки надели тонкие белые колготы, и лишь одна первоклассница стояла в рейтузах и шапке.
Бабушка встречала Дусю с «продленки», кормила ее обедом, укладывала спать, но помочь с уроками не могла. С букварем и прописями Дуся билась в одиночку, и в первого класса возненавидела все, что начиналось со слов «прочитайте» или «вставьте пропущенные буквы».
Как ни странно, но у Дуси были и подружки. Только они никогда не приходили в гости и не звали ее к себе, потому что знали, что Дусина бабушка – против «бесцельных хождений». Цельные хождения у Дуси и бабушки были в одном направлении – в религиозном. По воскресеньям и праздникам обе надевали голубые платочки и шли в ближайший храм: ставить свечки, общаться с бабушкиными приятельницами и жевать просвирки. Особых грехов Дуся за собой не видела, потому что во всем слушалась бабулю, но усердно просила Господа о прощении и строго блюла посты, борясь с искушениями школьной столовой.
Бабушка считала, что Дуся хорошо готовит, и этот талант стоит употребить в дело. Учиться на повара-кондитера Дусе не нравилось, но с ее уровнем грамотности других перспектив не вырисовывалось.
- И сама всегда сыта будешь, и еще домой принесешь, - расхваливала бабуля избранную профессиональную ориентацию.
Дуся выучилась и устроилась в ресторан. Можно сказать, на чужое место: вместо подружки, которая случайно забеременела. Девушки договорились, что Дуся поработает ровно столько, сколько подружка будет кормить грудью, а потом освободит не принадлежащее ей рабочее место.
Пока подружка родила, пока пришла в себя, пока выкормила, к Дусе все привыкли, но уговор есть уговор… Бабуля настаивала, чтобы внучка завоеванных рубежей не сдавала, а бабулю Дуся привыкла слушать – она же долгую жизнь прожила!
Противостояние чести и хитрости длилось месяц и закончилось внезапно: с Дусей случилась некрасивая истерика, и ее уволили.
Три месяца Дуся сидела дома с бабушкой, измеряя давление и кушая булочки. И вот, когда жизнь в однокомнатной квартире, казалось, наладилась, сердобольная подружка в знак благодарности отправила Дусю в санаторий к своим знакомым.
Что случилось в санатории, Дуся никому не рассказывала. Особенно она не рассказывала об этом бабушке, но за три недели отдыха Дуся похудела, посветлела и озарилась каким-то загадочным светом. Устроившись в гостиницу администратором, она стала Евдокией, через четыре месяца похоронила бабушку, которая умерла во сне, а к новому году родила мальчика.
Через два года уже никто не мог вспомнить, почему Егорка жил у бабушки и дедушки.