Итак, мне звонила моя бывшая студентка Валентина. Я вспомнила ее, миловидную женщину, которая на третьем курсе была выбрана старостой группы – не только потому, что была старше остальных, но и из-за жизнерадостности и организаторских способностей. Все студенты относились к ней с симпатией и уважением, называя ее, единственную в группе, по имени и отчеству.
После очередной лекции по клинической психологии Валентина подошла ко мне и призналась, что не может справиться с потерей дочери, которая покончила с собой, оставив предсмертную записку, объясняющую смерть безответной любовью.
Ее сообщение меня поразило, потому что никаких признаков душевного страдания не было ни в ее поведении, ни во внешнем облике. Ощущая себя виноватой в самоубийстве дочери и испытывая страх за младшую девочку, Валентина и пошла «учиться на психолога». Такая мотивация к получению психологического образования как второго или третьего встречается нередко…
- Ольга Вячеславовна, я Вам звоню просто так. Ну, скорее для того, чтобы сказать спасибо за ту поддержку, которую я от Вас получила десять лет назад. Если бы не Ваши слова, я бы так и не справилась с горем. Когда Машуля погибла, я год не могла произнести ее имени. Только начинала называть – все, спазм в горле, а Вы меня так поддержали. А потом еще Ваши лекции. Когда Вы нам рассказали про горевание, про все эти этапы, я поняла, что со мной все в порядке, что надо жить дальше. И я после даже была счастливой – целых пять лет. А потом Юлечку убили. На переходе. Они с Мишей (это муж) шли из магазина, а убийца не затормозил… Я думала, что сойду с ума. Мне кажется, я даже немного сошла. И Миша не выдержал всего этого. После Машули мы с ним страдали вместе, а после Юлечки – по отдельности. Он стал ходить в церковь, говорил, что мы виноваты, что неправильно живем, а я просто легла и лежала. Не помню сколько: полгода или год. Сейчас он уехал из Москвы, уже два года как. Живет отшельником. У меня с ним связи, по сути, нет.
Когда Юлечки не стало, я не хотела жить, но покончить с собой не решалась – все-таки это большой грех, хоть я и не очень верующая. Сначала лежала, а потом стала летать. Надо, не надо – я лечу. Все надеялась, что произойдет катастрофа, и все проблемы решатся сами собой. А они, самолеты эти, ну, совсем не падают! Покупала самые дешевые билеты каких-то левых авиакомпаний – все долетели!
Представляете? Вот что значит, не судьба! Одна ночами гуляла – все надеялась, что убьют. Не убили.
Но теперь уж все, слава Богу. Перед новым годом делала на работе флюорографию, нашли затемнение, отправили в онкодиспансер, а дальше все само собой пошло…
И тут Валентина назвала диагноз, не предполагающий никаких вариантов.
- Правильно говорят, что все проблемы начинаются в голове. Вот у меня это высказывание реализовалось в буквальном смысле. Теперь осталось мало. Фактически все уже закончено. Осталось немного подождать, и я счастлива. Ну, не то, чтобы счастлива – просто чувствую облегчение. Ничего больше не надо ни решать, ни терпеть, ни делать. Ольга Вячеславовна, это такая легкость! Я даже не представляла!
Я слушала ее монолог, не в силах ни возразить, ни поддержать. Ей и не нужны были мои слова – только мое молчание.
Понимая, что это наш первый и последний разговор за десять лет, мне хотелось запомнить не только слова Валентины, но и ее голос.
- А я Ваш ЖЖ читаю. Нашла в Интернете и стала читать. Вы так здорово пишете! Читаю, как будто слышу Ваш голос и вспоминаю те лекции. У Вас талант. Это очень хорошо. И читатели у Вас по большей части – интеллигентные люди. Это чувствуется по комментариям, правда? Вы им напишите от моего имени: ничего не потеря, кроме смерти детей. Пусть все радуются тому, что у них есть.
И вот я пишу: радуйтесь тому, что у вас есть.
Больше мне, пожалуй, и добавить нечего.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →