Мое частное мнение не претендует ни на концептуальность, ни на убедительность, более того – сейчас я говорю не о любви, которая является заинтересованностью в счастье того, кого любишь, а лишь об отношениях, которые возникают между мужчинами и женщинами и именуются «романами».
Характер и содержание этих «романов» (при всей индивидуальной уникальности чувств) во многом определяется возрастом участников.
Любовь молодых ровесников имеет схожие черты, которые объединяют «романы», вспыхивающие между юношами и девушками того же возраста. Они дегустируют новые эмоциональные переживания, их восприятие обострено до предела, но при этом невидимым фоном сохраняется ощущение «вся жизнь впереди». Молодые с энтузиазмом экспериментируют, постоянно проверяя отношения на прочность, поддерживают оптимальный уровень драматизма, не позволяющий влюбленности трансформироваться в глубокую привязанность. Эта молодая любовь в определенном смысле оппозиционна обществу: «мы» и «наше» противопоставлено «остальным» и «их».
Любовные отношения, возникающие между людьми категории «30+» (или «45-»), часто окрашены иными обертонами. К четвертому десятилетию люди бывают настолько увлечены собственными проблемами, что в романе они ищут прежде всего их решения. Непонимание близких, затрудненная самоидентификация, продолжающийся поиск жизненных ценностей – вот багаж, который они приносит на порог новых отношений. В любовных отношениях такие герои не столько вступают во взаимодействие с партнером, сколько продолжают спор с самим собой.
Роман людей категории 45+ (или 60-) можно назвать экзистенциальной печалью. Спонтанность чувств уже умерщвлена, требования к жизни подверглись тщательной корректировке реальностью, а надежда на красивую композицию собственного существования еще теплится. Из прошлого герои выносят усталость, граничащую с разочарованием, и страх так и не попасть в последний вагон уходящего поезда.
Если мужчина «около пятидесяти» встречает молодую женщину, любовная орфография переписывается заново. Мечтательные проекты заслоняют реальность, и из-за кулис гипертонии, втянув живот, выходит влюбленный наставник. Временное возбуждение души длится столько, сколько позволяет здоровье, статус и партнерша, однако сегодня мы не рассматриваем несимметричные отношения.
Когда новые любовники пересекают 60-летнюю отметку, они предпринимают «последнее наступление». Смущая покой своих детей и внуков, они любят не столько друг друга, сколько мир, выдуманный на основе прошлого опыта. Реанимации поэтичности может завершиться любовной инвалидизацией, если авторы любовного романа внезапно утратят чувство меры и юмора. Тщательно опасаясь ситуаций, чреватых отчаянием, люди ищут в отношениях поддержку и участие. Они не посягают на пересечение границ (как временных, так и территориальных), не истязают друг друга нравственными испытаниями, но не забывают загримировать раны, нанесенные предыдущей жизнью.
Если они не пытаются изобразить из себя титанов чувств и Дон Жуанов, проснувшихся после летаргического сна, отношения могут сложиться вполне удачно. Только можно ли считать их любовью, вот в чем вопрос…