Появление такого необычного для психиатрической клиники подразделения было воспринято, мягко говоря, неоднозначно. Приемный покой, лечебные отделения, прачечная, пищеблок, проходная – все это было привычным и понятным, в отличие от защиты детей. И название, спущенное «сверху», вызывало массу вопросов. Центр защиты детей - от кого? Уж не от психиатров или родителей? Как показал опыт, и от них тоже.
Можно сказать, что работу мы начинали даже не с нуля, а с минуса, если считать минусом негативно-настороженное отношение. Сейчас, спустя 29 месяцев работы, я удивляюсь и горжусь тем, что нам удалось сделать из подразделения, не имевшего ничего, кроме пафосного названия, слаженно работающую службу, решающую целый ряд важных задач. Важных – для защиты психического здоровья и жизни ребенка.
И круглосуточная работа телефона доверия, и помощь детям и подросткам с суицидальными проявлениями, и поддержка детей, переживших психические травмы, и опросы несовершеннолетних, пострадавших от преступлений против их половой неприкосновенности – все мы наладили сами. Мы - несколько человек, заинтересованных в том, чтобы из рабочих единиц сложился дружный коллектив, а из формального регламента – живая и реальная помощь, и те, кто нас поддерживал административно и научно-методически.
Постепенно вся больница привыкла к существованию Единого центра защиты детей, а когда психологи стали заниматься всеми пациентами, госпитализированными в связи с суицидальным поведением, их стали узнавать в лицо и уважать. Со временем нас стали называть просто «единым центром», и в этом словосочетании акцент отчетливо переместился на слово «единый». Да, мы стали единым целым – маленьким социальным организмом, пять частей (= человек) которого функционируют согласованно и четко. Что бы ни случалось у одного, это становится общим. Нет таких событий и ситуаций, касающихся Единого центра, о которых моментально не информировался бы каждый из нас. У нас общие радости и общие задачи, общие удачи и общие тревоги.
Первым и самым сильным потрясением для каждого психолога Единого центра стало открытие, что намного чаще дети становятся жертвами насилия со стороны родителей и иных родственников, чем со стороны посторонних людей. Семья, казавшаяся островком безопасности в опасном мире, нередко выступает как тиран или сообщник преступника.
Обнаружилось, что дети месяцами и годами испытывают серьезные душевные страдания, а находящиеся рядом с ними взрослые даже не догадываются о неблагополучии.
Мы поняли, что для того, чтобы защитить ребенка от одного взрослого, надо объединить усилия нескольких людей. А еще мы постоянно сталкивались с негативным отношением к психиатрии, причем сказать, что настороженность и недовольство были надуманными – нельзя. Это тоже было открытием.
Наш опыт по психологическому сопровождению следственных действий стал образцом для развертывания подобной работы в других регионах страны. Сколько раз я выступала на «круглых столах» и совещаниях в Следственном Комитете, сейчас уже и вспомнить невозможно, но каждое выступление, каждый доклад были полезны не только слушателям, но и нашему коллективу: обучая других, мы совершенствовались сами.
На сегодняшний день на наш телефон доверия обратилось 5815 человек. Каждый со своей проблемой, которая представляется ему неразрешимой. Иногда нам говорили, что вот такая-то проблема – это не кризис. Точнее – кризис, но какой-то недостаточно серьезный. Хорошо, что такие рассуждения не слышали наши абоненты…
В наши кабинеты (их всего три) за два с половиной года пришло 3300 человек. Они получали помощь анонимно, с гарантиями конфиденциальности и в условиях полной психологической безопасности. К сожалению, я не знаю, помогло ли им обращение в наш Единый центр, но очень надеюсь, что – да.
За полтора года мы приняли участие в расследовании 210 уголовных дел. Иногда по одному делу проводилось несколько следственных мероприятий (то появлялись новые эпизоды, то ребенок начинал давать новые показания). Несколько раз психологи участвовали в очных ставках и оперативных мероприятиях. А ведь такая работа стала обязательной (по уголовно-процессуальному кодексу) только с января 2015 года, и никакого практического опыта ни у кого не было!
Одним словом, я горжусь нашим Единым центром и с большой нежностью отношусь к каждому психологу, который в нем работает. Собственно, поэтому и рассказываю вам о нас.