Дальше все шло одно за другим: первый прямой эфир, первое ток-шоу, первый эфир наедине с ведущим (наедине, если не считать оператора, звукорежиссера, осветителей и др.). Самый частый формат моего участия в тележизни - это комментарии по поводу резонансного события. Выступления в качестве эксперта, разговор с интеллигентным оппонентом, обсуждение проблемы в студии (непременно – с умным видом), интервью в студийном новостном выпуске – все это бывает, но значительно реже.
Обычно мне звонят с утра и спрашивают, что я думаю по поводу… Иногда не спрашивают, что я думаю, а просто просят дать комментарий. Мы договариваемся, куда и когда приедет съемочная группа. Так как чаще съемки ведутся в дневное время, съемочная группа подъезжает к моей работе, я выхожу на улицу, и мы разворачиваем свой короткий творческий процесс в ближайшем дворике. В разных частях этого дворика снято уже полтора десятка комментариев, не меньше.
Последний раз приезжала съемочная группа программы «Утро России» (телеканал Россия-1). Это было дней десять назад.
В таких случаях мне всегда нравится процесс, потому что он дарит возможность общения с новыми интересными людьми.
Время, когда меня интересовал и беспокоил результат, давно прошло. Если первые интервью мы смотрели всей семьей, предварительно оповестив об эфире друзей и родственников, то последние пару лет я вообще не смотрю, что получилось. Коллеги говорят что-то типа «видели Вас по второму каналу», мне и достаточно. Если не говорят - тоже достаточно.
Иногда мы снимаем видеоролики для внутреннего пользования, то есть для работы. Они предназначены для демонстрации на всевозможных конференциях и прочих научно-практических мероприятиях. Первый документальный фильм мы сняли в 2012 году, и это было чрезвычайно увлекательно! Я писала сценарий, координировала все и вся, получив массу положительных впечатлений.
Каждый следующий год венчался еще более качественным результатом, поскольку приобретался опыт, но сам процесс незаметно превращался в рутинный. Составление плана, написание текста, выбор того, чем мы его будем «окадривать», уламывание «актеров», которые тревожатся по поводу своей «нефотогеничности», интеграция работы съемочной группы в наши психиатрические реалии – теперь все это не вызывает былого энтузиазма.
В этом году мы выиграли одну престижную Национальную премию. Торжественная церемония награждения победителей должна состояться в начале октября, но интенсивная подготовка к ней началась еще месяц назад. Завтра к нам приедет съемочная группа, с представителем которой я уже общалась много раз, и мы будем делать «внимание! мотор!». А сегодня я поняла, что мне не хочется всем этим заниматься.
Предстоит организовать два десятка наших сотрудников (в разных корпусах), чтобы каждый исполнил свою «роль», и пациентов, которых снимать можно только со спины. При этом кадры все-таки должны получаться живыми и соответствовать логике текста. Надо записать два интервью (с директором и со мной), подснять множество разных планов и т.д. Из огромного объема материала, отснятого за планируемые 12 часов работы, потом будет смонтирован короткий видеоролик, и 99% кадров уйдет в мусорную корзину.
Не знаю, почему, но я думаю о завтрашней работе без всякого вдохновения. Возможно, это просто минутка усталости? Или это не просто? А вдруг это «звездная болезнь» начинается? Или заканчивается? Или продолжается???
